КАВКАЗСКИЕ ЩУРЫ

Наряду с альпийскими горихвостками кавказские щуры - одни из самых характерных птиц Кавказа, они относятся к тому основному ядру представителей животного царства, которые появились на Кавказе еще в те отдаленные геологические времена, когда Кавказ был островом, омываемым со всех сторон морями.

Обитая, подобно краснобрюхим горихвосткам, в самой верхней зоне Кавказа, встречаясь на высотах и у ледников всего массива, кавказские щуры живут не в суровых и мрачных ущельях - родине горихвосток, а на освещенных солнцем альпийских лугах, где богатая и разнообразная растительность позволяет этим исключительно зерноядным птицам находить достаточное количество семян и зерен.

Питание растительной пищей, возможность добывать ее в течение почти всего года у себя на родине (высокие стебли субальпийского высокотравья не засыпаются снегом, с них семена можно клевать птицам даже зимой) не заставляет щуров, подобно горихвосткам, после выпадения в верхних зонах гор ранних осенних снегов непременно спускаться в низины ущелий, на берега рек. Не будучи особенно многочисленными и в своей гнездовой области, щуры - сравнительно редкие зимние гости высокогорных долин и встречаются здесь далеко не ежегодно.

В конце мая и в начале июня начинается цветение горных растений. Покрываются кремовыми с коричневыми жилками и крапинками в середине венчиков и крупными соцветиями вечнозеленые с массивными, толстыми листьями ползучие рододендроны, цветут фиолетовые горные примулы, душистые анемоны с разнообразными оттенками своих нежных цветов, розовые ромашки и горная гречиха, синие генцианы, коричнево-желтые лилии. Субальпийский луг делается похожим на богато украшенный, пестрый персидский ковер, по которому разбросаны яркие пятна цветов и серые обломки скал и камней, покрытые желтыми лишайниками. К этим лужайкам, окружая их со всех сторон, спускаются отвесные скалы с кустиками колючих астрагалов и камнеломок, лепящихся по карнизам и выступам, здесь бегут быстрые родники и ручьи, часто падают водопады. Здесь можно встретить кавказских щуров, которые сидят на обломках камней, или перелетают по скалам, или поют на ветвях рододендронов.

Можно, наверное, услышать их громкое, прерывистое пение, звуки которого разносятся в прозрачном воздухе горных высот на целые километры.

В декабре и январе, в самые холодные и снежные месяцы года, когда постоянные метели и буйные вихри сломают хрупкие высокие стебли однолетних альпийских растений, когда снег покроет даже пологие склоны горных лугов толстой пеленой и сугробами скопится у кустов рододендронов,- в такие зимы голод и снег сгоняют кавказских щуров в заросли облепихи кавказских речных долин.

Спустившись в эти долины, щуры никогда не отлетают так далеко в направлении к равнинам, как это делают горихвостки. По ущелью Военно-Грузинской дороги, в долине, где течет Терек, мы никогда не встречали щуров ниже отрогов Скалистого и Бокового хребтов, т. е. не ниже районов селений Чми и Казбека.

Много лет работая на Кавказе и наблюдая интересных птиц, мне неоднократно случалось добывать и видеть кавказских щуров в их естественной домашней обстановке и в весенне-летние месяцы у ледников Казбека и Джимарай-Хоха, и зимой в ущелье Терека. Сравнительная редкость этих птиц, труднодоступная гнездовая область щуров не позволила до настоящего времени никому из натуралистов выяснить сколько-нибудь подробно отдельные моменты из их биологии, и, в сущности, все описания кавказских щуров, имеющиеся в нашей литературе, носят чисто регистрационный характер. Интересы старого птицелова заставляли меня предпринимать всякого рода попытки, чтобы тем или иным способом добыть этих птиц живыми, а затем понаблюдать за ними.

Теоретически это не представляло, казалось бы, особых затруднений. Наблюдения над зимующими щурами показали, что зимами щуры держатся стаями и стайками (иногда стаи достигают до 100 и более птиц) и что они легко подлетают на позывы птиц того же вида. Весь вопрос упирался, таким образом, в необходимость добыть первого щура - заманка. Без заманка ловить зимующих щуров почти безнадежно. Будучи весьма осторожными птицами, щуры, вспугнутые с мест кормежек на кустах облепихи, почти непременно улетают на скалы окружающих гор, и «подгонять» их к снастям лова бесцельно и невозможно.

Единственным способом добывать заманка была, поэтому, попытка легко ранить птицу. Однако это было трудно сделать и все зависело целиком от случайностей. Добыв довольно много зимующих и гнездящихся щуров, я не имел ни одной легко раненной птицы. Попытки держать щуров в клетке делались раньше, но они принадлежали неискушенным в этом деле лицам - скорее натуралистам, чем птицеловам, и результаты этих попыток были малоубедительны.

То, о чем в течение около 30 лет тщетно мечтал старый птицелов, удалось молодому. Мой сын Р. Л. Бёме во время орнитологических сборов в окрестностях сел. Чми (Военно-Грузинская дорога, Грузия) зимой 1947 г. ранил в крыло взрослого самца щура и живым привез его домой в г. Орджоникидзе. Рана щура была довольно тяжелой - в правое крыло попали две или три дробинки, совершенно раздробившие все кости предплечья и кисти. День, когда был добыт щур, был очень морозный, и птица была привезена домой окоченевшей от холода в тяжелом состоянии. Мы залили ранки щура йодом, присыпали стрептоцидом и поместили птицу в маленькую клетку с насыпанным на ее дно кормом - семенами подсолнечника, конопли, проса и ягодами облепихи. Щур был так измучен, что самостоятельно корма не клевал, если же мы его легонько подталкивали, он, как-то совершенно автоматически, нагибался, разгрызал два-три зернышка конопли и, снова нахохлившись, сидел неподвижно на дне клетки. После нашей возни с раненой птицей через полтора часа щур начал понемногу оживать и приходить в себя. Он уже взбирался на жердочку клетки и клевал зерна без всяких толчков. Мало-помалу птица совершенно оправилась.

По своим размерам кавказский щур походит примерно на дрозда-белобровика, но кажется несколько больше его из-за длинного хвоста. Взрослый старый самец чрезвычайно красивая птица, ярко-карминного цвета, с мелкими сероватыми крапинками на голове, зобе и груди, надхвостье и подхвостье гораздо светлее головы, розовые; крылья и хвост бурые с кровяно-красными краями перьев и таким же налетом на кроющих. Когда наш щур оправился, мы перевели его в просторную проволочную клетку.

Через несколько дней после добычи щура Р. Л. Бёме посчастливилось там же подстрелить и второго. Второй был принят нами за самку и его рана была очень легкой - одна дробина, скользнув по крылу, очевидно, контузила щура, который даже и не опускал крыла. По окраске вторая птица была самкой, окраска ее была буровато-серая, с темно-бурыми центрами большинства перьев и однообразно серым подхвостьем. Посаженный к первому второй щур никаких хлопот по уходу за собой нам не причинил. Он сейчас же начал брать корм и со своим товарищем по клетке жил весьма мирно, никогда не вступая с ним в ссоры и драки.

Оба эти щура живут у нас до сих пор, т. е. уже третий год, и наблюдения за ними позволили уточнить и дополнить очень много невыясненных моментов из жизни этих редких обитателей высокогорного Кавказа. Щуры помещаются в небольшом садке, вместе с ними живет самец пуночки - уроженец европейской тундры. Все 3 птицы живут дружно, не задирая друг друга. Кормим мы щуров разнообразным зерновым кормом - овсом, льняным семенем, коноплей и ягодами. Ягоды (чернику, рябину, калину, бруснику) они едят очень охотно.

Прожившие около полугода в Орджоникидзе, щуры были перевезены нами (в сентябре 1948 г.) в Брянскую область и вынесли длительное (около 2 недель) путешествие в тряском полутемном товарном вагоне вполне благополучно, несмотря на то, что переезд совпал для них с периодом весьма интенсивной линьки. Вот основные вопросы, выясненные нами при изучении этих птиц у нас дома.

Щуры в неволе поют в течение почти всего года, начиная с ноября и кончая августом, прекращают петь только на период линьки. При наблюдении щуров зимой на свободе, ни мне, ни моему сыну никогда не случалось слышать их пения. Основа песни щуров - это громкий прерывистый свист, повторяющийся 7-9 раз. Он звучит примерно как «фью-фью-фью-фью»... Особенно громки и высоки два-три первых звука, затем звуки делаются тише и тон снижается. Иногда этот «боевой клич» начинается с протяжной ноты «тиу-ти», а затем следует «фью-фью»... Кроме этой песни, щуры постепенно насвистывают тихие, довольно разнообразные мелодии вполголоса. Поющий щур приподнимает хохолок на голове, вытягивает шею и, несколько закидывая назад голову, производит свои свисты.

Птица, добытая Р. Л. Бёме после старого самца, оказалась молодым самцом. Будучи окрашен совершенно так же, как и самка, после первой линьки летом 1948 г. этот щур сделался абсолютно тождествен по оперению с одновременно с ним перелинявшим самцом. Следовательно, прекрасное рубиново-красное оперение эти птицы надевают лишь на второй год своей жизни, а до года по оперению молодые самцы не отличаются от самок.

Однако наши птицы надели не красное оперение. Как это и бывает обычно у красных птиц, линяющих в клетках, окраска их перьев сменилась на грязно- и соломенно-желтую. После второй линьки (в 1949 г.) тон окраски наших щуров сделался немного ярче, приняв оранжево-желтый оттенок.

Линька у щуров начинается в конце июля и достигает разгара в конце августа. Идет она очень интенсивно. Постепенно сменяются только маховые перья, а рулевые теряются один за другим следом, и линяющий щур на известное время почти совсем лишается хвоста. Дольше всего старые перья сохраняются на темени, затылке и середине груди. Полностью линьку наши птицы закончили в 1948 г. в середине октября, в 1949 г.- к концу сентября.

Р. Л. Бёме удалось наблюдать в садке ток этих птиц. Токовал молодой самец. Плотно прижав перья на голове, несколько опустив крылья и расправив хвост, он, нагибая и поднимая вытянутую шею, поворачиваясь в стороны, изредка взмахивая крыльями, вертелся перед вторым самцом и громко распевал свои трели. Ток продолжался минут 10-15.

Просыпаются щуры очень рано - едва начинает светать, раньше большинства других наших птиц. Проснувшись и расправив онемевшие за ночь мускулы, щуры сейчас же принимаются свистать свои трели. Насвиставшись, они спускаются к кормушкам и поилкам. Купаются щуры очень редко. Но если они это проделывают, то намокают до последней нитки и просыхают очень долго. Днем у них часто происходят забавные игры - щуры, распустив крылья и хвосты, со свистом гоняются друг за другом. Цель игры - согнать партнера с жердочки на дно клетки. Когда это удается, роли меняются. Это, безусловно, игра, а не драка, так как щуры во время этой процедуры никогда не клюют и не щиплют друг друга. Вечером в освещенной комнате щуры никогда не спят, а прыгают по жердочкам, клюют корм, поют. Они довольно живы и бойки и сидят на жердочках неподвижно очень редко. Кавказские щуры относятся к одним из самых спокойных и быстро приручающихся птиц. Помещенные в тесные маленькие клетки, они никогда не бились и, как я уже говорил, с первого дня начали брать любой корм.

В заключение очерка о кавказских щурах, живущих у нас дома, у меня возникает законный вопрос к лицам, возражающим против содержания птиц в клетках и считающим это занятие варварством, жестокостью, совершенно бесцельным делом.

Уважаемые товарищи! Сообщите, каким образом можно было бы получить данные о кавказских щурах, редких птицах, обитающих у вечных снегов высочайших вершин Кавказа, куда и добраться-то в мае - июне почти невозможно? Каким образом можно было бы наблюдать изо дня в день жизнь, повадки, характер этих птиц, не взяв их к нам домой?